Москва 20-х годов - Страница 4

Сидел и терзался завистью. Ибо видел неравномерное распределение благ квартирных.

____________

Не угодно ли, например. Ведь Зина чудно устроилась. Каким-то образом в гуще Москвы не квартирка, а бонбоньерка в три комнаты. Ванна, телефончик, муж. Манюшка готовит котлеты на газовой плите, и у Манюшки еще отдельная комнатка. С ножом к горлу приставал я к Зине, требуя объяснений, каким образом могли уцелеть эти комнаты.

Ведь это же сверхъестественно!!

Четыре комнаты — три человека. И никого посторонних.

И Зина рассказала, что однажды на грузовике приехал какой-то и привез бумажку «вытряхайтесь!!»

А она взяла и... не вытряхнулась.

Ах, Зина, Зина! Не будь ты уже замужем, я бы женился на тебе. Женился бы, как Бог свят, и женился бы за телефончик и за винты газовой плиты, и никакими силами меня не выдрали бы из квартиры.

Зина, ты орел, а не женщина!

Эпоха грузовиков кончилась, как кончается все на этом свете. Сиди, Зинуша.

____________

Николай Иванович отыгрался на двух племянницах. Написал в провинцию, и прибыли две племянницы. Одна из них ввинтилась в какой-то вуз, доказав по всем швам свое пролетарское происхождение, а другая поступила в студию. Умен ли Николай Иванович, повесивший себе на шею двух племянниц в столь трудное время?

Не умен-с, а гениален.

Шесть комнат остались у Николая Иваныча. Приходили и с портфелями и без портфелей и ушли ни с чем. Квартира битком была набита племянницами. В каждой комнате стояла кровать, а в гостиной две.

____________

На днях прославился Яша. Яша никаких племянниц не выписывал. Яша ухитрился в 5 (пяти) комнатах просидеть один, наклеив на дверь полусгнивший от времени (с 1918 года, кажется) ордер, из которого явствовало, что у означенного Яши студия.

Яша — ты гений!

____________

А Паша...

Довольно!

____________

С течением времени я стал классифицировать. И классификация моя проста, как не знаю что.

Два сорта, живущих хорошей жизнью:

1. Имели и сумели сохранить (Зина, Николай Иваныч, Яша, Паша и др...).

2. Ничего не имели, приехали и получили.

Пример: приезжает из Баку Нарцисс Иоаннович, немедленно становится председателем треста, получает две комнаты (газовая плита и т. д.) в казенном доме. Затем неизменно идут неприятности на сердце от трефовой дамы, засим неприятности в казенном доме, засим дальная дорога и в заключительном аккорде бубновый туз (десять, по амнистии — два, в общем восемь). На место Нарцисса садится Сокиз. На место Сокиза — Абрам, на Абрамове место — Федор...

Довольно...

ПРОЕКТ

Так же, конечно, немыслимо! В воздухе много проектов: в числе их бумажки о выезде в 2-х такой-то срок, хитрые планы о том, как Федула потеснить, а Валентина переселить, а Василия выселить.

Все это не то.

Действителен лишь мой проект:

МОСКВУ НАДО ОТСТРАИВАТЬ.

Когда в Москве на окнах появятся белые билетики со словами:

«СДАЕЦА», —

все придет в норму.

Жизнь перестанет казаться какой-то колдовской маетой — у одних на сундуке в передней, у других в 6 комнатах в обществе неожиданных племянниц.

ЭКСТАЗ

Москва! Я вижу тебя в небоскребах!

Комментарии. В. И. Лосев

Москва 20-х годов

Впервые — Накануне. 1924. 27 мая; 12 июня. С подписью: «Михаил Булгаков». Затем при жизни писателя в сб.: Булгаков М. Трактат о жилище. М., 1926 (с сокращениями).

Печатается по тексту газеты «Накануне».

notes

Москва 20-х годов

1

Едешь... по Златоуспенскому переулку в гости к Юрию Николаевичу... — Булгаков «несколько» изменяет название переулка: речь идет, конечно, о Большом Златоустинском переулке, на углу которого и Маросейки (д. 7, кв. 14) жил Юрий Николаевич Потехин, один из «столпов» сменовеховского движения. Кстати, в дневнике своем Булгаков очень резко отзывался о сменовеховцах и о Потехине в том числе. Исключительно важной представляется нам запись от 3 января 1925 г.: «Были сегодня вечером с женой в „Зеленой лампе". Я говорю больше, чем следует, но не говорить не могу. Один вид Ю. Потехина, приехавшего по способу чеховской записной книжки и нагло уверяющего, что...

— Мы все люди без идеологии, — действует на меня как звук кавалерийской трубы.

— Не бреши! —

Литература, на худой конец, может быть даже коммунистической, но она не будет садыкерско-сменовеховской. Веселые берлинские бляди!»

2

...я поступил в частную торгово-промышленную газету... — Речь идет о «Торгово-промышленном вестнике», который издавался кооперативным товариществом «Техносправ». Об этом довольно обстоятельно Булгаков рассказывал в своих письмах к родным. Из письма к матери 17 ноября 1921 г.: «Идет полное сворачивание советских учреждений и сокращение штатов. Мое учреждение (имеется в виду Лито. — В. Л.) тоже подпадает под него... Но это пустяки. Мной уже предприняты меры, чтоб не опоздать и вовремя перейти на частную службу... Я получил приглашение... в открывающуюся промышленную газету. Дело настоящее, коммерческое, и меня пробуют. Вчера и сегодня я, так сказать, держал экзамен. Завтра должны выдать 0,5 миллн. аванса. Это будет означать, что меня оценили и, возможно тогда, что я получу заведывание хроникой». Из письма Н. А. Земской 1 декабря: «Я заведываю хроникой „Торг. Пром. Вестн" и если сойду с ума, то именно из-за него. Представляешь, что значит пустить частную газету?!. Я совершенно ошалел...» Н. А. Земской 15 декабря: «Я завален работой в „Вестнике". Мы с Таськой питаемся теперь волне прилично... Получаю 3 миллиона в месяц... Прошу корреспондируй мне: рыночные цены в Киеве... построчную плату переведу... Если хочешь, займись этим. Времени берет очень мало. Пиши немедленно...» Н. А. Земской 30 декабря: «Редакция „Вестника" послала тебе приглашение корреспондировать... Аванс переведем по получении первой корреспонденции...» Н. А. Земской 10 января 1922 г.: «Я с нетерпением жду первой корреспонденции, потому что без этого редактор не пошлет денег в пространство... Корреспонденции адресуй: Москва, Угол Маросейки и Лубянского проезда. Номера Еремеева, комн. №8. Редакция „Вестника". М. А. Булл (Б-у-л-л.)... Переписку деловую поддерживай со мной, не прерывая. Очень прошу об этом. Я же со своей стороны постараюсь тебе доставить заработок. Если „Вестник" пойдет, будешь подрабатывать». 13 января: «Дорогая Надя, сегодня „Вестник" получил твою корреспонденцию о рыночных ценах на 31 декабря, и тотчас же я настоял, чтобы редактор перевел тебе 50 тысяч. Это сделано. И одновременно с корреспонденцией меня постиг удар, значение которого ты оценишь сразу... Редактор сообщил мне, что под тяжестью внешних условий „Вестник" горит... Finita!.. ты поймешь, что я должен испытывать сегодня, вылетая вместе с „Вестником" в трубу. Одним словом, раздавлен...»